Трейлер фильма "Мать Тереза" (2022)

Считалось, что мать Тереза помогала больным и нищим, облегчала их страдания, предоставляя им приют, лечение и пищу. Однако у монахини был особый взгляд на смерть и мучения: она говорила, что их следует прославлять, а не исцелять. Сравнивала страдание с благородными муками Христа и была противницей обезболивающих: «Есть что то прекрасное в том, как бедняки принимают свою долю, как страдают, словно Иисус на кресте. Мир многое получает от страдания. Мучение означает, что Иисус вас целует».

Главными ведомствами матери Терезы были дома для умирающих, где обреченные люди должны были провести свои последние дни. Писательница Мэри Лаудон, в прошлом волонтерка, вспоминала: «Первое впечатление от отснятого материала было… будто передо мной фото из Берген-Бельзена (нацистский концлагерь. Прим. ред.), потому что все пациенты были острижены налысо. Там не было никаких стульев, только раскладушки, похожие на те, что были во времена Первой мировой. Там не было ни сада, ни двора вообще ничего. И я подумала: Что это? Это два зала. В одном от 50 до 60 мужчин, в другом столько же женщин. Все умирают. Им практически не оказывалась медицинская помощь. Они не получали никаких обезболивающих, кроме аспирина“».

Британский писатель и врач индийского происхождения Аруп Чаттерджи писал, что в домах для умирающих не хватало компетентных врачей и уход за больными часто лежал на работниках с недостающим медицинским образованием. Более 300 обездоленных Калькутты, находившихся в домах ордена, не получали никакого питания в течение суток, а продовольственные карты, необходимые для выдачи пайка, зачастую были только у христиан, приверженцев других религий обслуживали в последнюю очередь.
Больные испражнялись прямо друг перед другом в одной комнате. Большинству из них запрещалось видеться с родственниками, а некоторых детей привязывали к кроватям.

Бывшие волонтеры рассказывали доктору Чаттерджи, что работники ордена давали больным лекарства со сроком годности, вышедшим десять или двадцать лет назад, и стирали окрашенные экскрементами одеяла в тех же раковинах, где мыли посуду.

Еда плохого качества, несоблюдение гигиены, использование общих для всех пациентов игл провоцировали болезни и инфекции. Лаудон рассказывала: «Там не хватало капельниц, а иглы использовали многократно. Я видела, как некоторые монахини промывали их под струей холодной воды. Когда я спросила у одной из них, зачем она это делает, та сказала: Ну чтобы помыть ее“. Да, но почему вы не стерилизуете ее?“ спросила я. Незачем. У нас нет времени“, ответила она».

Считалось, что лучшее, что можно сделать для бедняков, это забрать их с улиц. Монахини ордена не пытались поменять их отношение к жизни, не давали им надежды на поиск новых возможностей. Никто в ордене не искал способа борьбы с бедностью и болезнями. Переполненные лечебницы и дома умирающих были для людей первым и последним приютом, где они либо исцелялись и обращались в веру, либо умирали, причем эти два пути сестра Тереза считала одинаково благоприятными.

Мэри Лаудон вспоминала: «Закончив работу в женском отделении в первый день, я решила подождать своего парня, который присматривал за умирающим пятнадцатилетним мальчиком. Работавшая там врач из США сказала мне, что пыталась вылечить этого мальчика. У него были довольно обычные жалобы на боль в почках, но ему становилось все хуже и хуже, потому что он не получал антибиотиков, впоследствии ему уже была необходима операция. Она [врач] полностью смирилась с положением вещей. Именно это и происходит с большинством людей, попавших в такую ситуацию.
«Врач сказала: Они не повезут его в больницу“. Я спросила: Почему?! Нужно лишь вызвать такси и отвезти его в ближайший госпиталь“. Она ответила: Они так не делают. Если они сделают это для одного, то должны будут сделать это и для остальных“. Но парню всего пятнадцать…“ подумала я».

Жители Индии и других стран Азии продолжали поклоняться матери Терезе. «Ее почетного места в западной культуре было достаточно для некоторых индийцев, чтобы восхвалять ее. Запад говорит, что она хорошая, значит, она должна быть хорошей», считал доктор Чаттерджи. У сестры Терезы были прекрасные отношения со священнослужителями, олигархами и правителями десятков стран по всему миру. Она приезжала в гости к президенту США Рональду Рейгану и его жене Нэнси, дружила с принцессой Дианой, ездила в машине с папой римским, дважды бывала в СССР, а также сблизилась с такими диктаторами, как Энвер Ходжа (революционер, лидер коммунистической Албании в 1944–1985 годах) и Жан-Клод Дювалье (президент Гаити в 1971–1986 годах, уничтожал противников своего режима и удерживал власть насилием и запугиванием). Последний наградил Терезу «Легионом почета» и пожертвовал ее ордену крупную сумму денег, после того как монахиня, побывав в Гаити, сказала: «Я никогда не видела, чтобы между бедняками и главой их государства была такая близость, как между народом Гаити и Дювалье».

Другое крупное пожертвование 1,25 миллиона долларов орден получил от финансового магната из Калифорнии, католика-фундаменталиста Чарлза Китинга. Он также предоставил Терезе право пользоваться своим частным самолетом, а в ответ монахиня подарила бизнесмену именное распятие, которое он везде носил с собой. В 1992 году Китинг был приговорен к тюремному сроку за финансовые махинации и обман инвесторов, это было одно из самых крупных мошенничеств в истории США. Узнав об этом, сестра Тереза направила судье Лэнсу Ито письмо с просьбой помиловать Китинга. Заместитель прокурора Пол Терли написал ей в ответном письме: «Спросите себя, что сделал бы Иисус, если бы у него были украденные деньги? Не позволяйте ему [мистеру Китингу] потакать своим желаниям. Не оставляйте себе деньги. Верните их тем, кто работал и заработал!» Терли так и не получил ответа на это письмо, а миллион долларов остался в собственности Терезы.

Исследовали и активисты утверждают, что конгрегация «Миссионерок любви» была богатейшей благотворительной организацией, и задаются вопросом, почему в домах милосердия не хватало денег на лекарства, еду и кровати. В 2013 году французские ученые Серж Лариве, Женевьев Шенар и Кэрол Сенехал опубликовали доклад, где отметили, что больницы ордена получали миллионные пожертвования, а «мать Тереза щедро молилась, но скупилась на богатство, накопленное ее фондом».

Это подтверждают воспоминания Сьюзан Шилдс, бывшей монахини ордена. По словам женщины, на банковских счетах организации накапливались огромные суммы, лишь крошечная часть из которых шла на медицинские услуги. Сьюзан писала, что она сама видела квитанции на сумму 50 000 долларов, но никаких признаков притока этих денег в бюджет не было. Один из волонтеров «Миссионерок любви» рассказывал, что, «даже когда в столовых заканчивался хлеб, его не покупали, а собирали пожертвования».

В 1991 году немецкий журнал Stern сообщил, что только 7% частных взносов, полученных орденом, было использовано на благотворительные цели. Остальные средства оседали в банке Ватикана. Итальянская газета La presse писала: если бы монахиня закрыла счета своего ордена или перевела деньги, банку грозил бы дефолт.

Мать Тереза отказывала умирающим в обезболивающих и призывала их страдать «во имя Христа», но при этом сама пользовалась анальгетиками и высококлассной медицинской помощью. В 1989 году монахине установили кардиостимулятор, а через два года она лечилась в дорогостоящей клинике в Калифорнии от сердечных заболеваний и пневмонии.

Она носила простое сари и перебирала старые четки, но летала на частном самолете и останавливалась в дорогих отелях. Во время наводнений и взрывов в Индии она возносила многочисленные молитвы, но не оказывала прямой денежной помощи. «Я с самого начала хотела служить бедным лишь из любви к Господу и давать им то, что богатые получают с помощью денег», говорила Агнеса Бояджиу.