2336
1
Эта история случилась давно. На улице были беспощадные 90-е. Нищета и безнадёга овладела людьми. За исключением «прытких дельцов», мало кто просыпался утром с улыбкой.
Каждый день мне, идя на работу, приходилось проходить мимо одного дворика. Старый, покосившийся забор, облезлая беседка и давно небеленый маленький домик не обращали на себя никакого внимания. Но было одно НО, что заставляло поневоле повернуть голову и взглянуть вглубь двора. На нескольких старых яблонях были развешены кормушки. Их было много, штук 9 или 10. Летом, в листве, они не были особо видны, а вот зимой эти места в течении всего светового дня оглушались писком и чириканьем. Стайки птиц буквально водили хороводы. Мне стало интересно, откуда «постоянный праздник».
Однажды утром, проходя мимо, я увидел во дворе старика. Окладистая седая борода и палочка в руках выдавали почтенный возраст, а вот крепкий шаг говорил о «характере». Я остановился в сторонке и стал наблюдать. Как только старик появился во дворе, вся ватага птиц, сидевшая до этого на деревьях, снялась в полёт и подняла сущий гомон. Старик не спеша подошёл к кормушкам и стал, что то насыпать в них с пакета. Разметая крыльями во все стороны снег, птицы тут же наполняли собой кормушки. Началась «битва» за корм. Самые смелые садились прямо на старика, спрыгивали в на его ладонь, которую он держал раскрытой с кормом и схватив крошку, спархивали. Со стороны мне казалось, что старика охватил вихрь. На моей единственной кормушке, что весела на дереве дома во дворе, такого ажиотажа я не замечал.
Старик увидел меня и усмехнулся. А потом помахал рукой и туча птиц взрывом разлетелась на ветки деревьев, обрушив с них целый снегопад.
Несколько раз я наблюдал как старик кормил птиц. А однажды, оказавшись в другом конце города, увидел … этого человека, стоявшего возле остановки. Возле него лежала шапка. Старик просил милостыню. Если честно, я опешил. Мне было, как то неудобно подойти и бросить монеты. Подумалось: - Узнает меня, ему будет неудобно. Я обошёл его стороной, хотя и чувствовал угрызение совести. Не будет же просто так человек просить милостыню. Всё же не хватило совести уйти. Я остановил мимо проходящего пацана, дал ему денег и попросил положить их в шапку старику. Тот не ломался, просто взял, подошёл, положил. Старик коснулся плеча парня. Тот замер. Узловатая рука по-отечески потрепала парня по шевелюре. Парнишка улыбнулся, что-то сказал старику и пошёл дальше.
На 9 мая я встретил этого человека возле площади, где был парад Победы. Слегка сгорбленный, опираясь на палочку, он стоял в сторонке вместе с другими солдатами Победы. Их кителя сверкали от наград, но грусть была в их глазах. Обманутые и нищие Победители фашизма встречали свой праздник совсем не так, как это было всего лишь совсем недавно. Не стало страны, за которую они сражались. Не было больше Родины. Новой власти не нужны были седые ветераны. Она видела в них только балласт. Жалкие подачки на День Победы некоторые отказывались брать. Не смотря на нищенскую жизнь, стыдились.
Я подошёл и поздравил ветеранов с праздником. Старик узнал меня. Он взял меня под руку и отвёл в сторону.
- Ты, сынок, не думай что я попрошайка, - сказал он.
- Мне много не надо, я на свою пенсию мал-мал живу, здравствую. А вот «ребятишек моих» (так он назвал птичек) не хватает духа кормить. Совсем мало крошек остаётся после еды. Вот я иногда и езжу подальше от дома, прошу у людей помощи, что бы зёрнышек да хлебушка «ребятишкам» купить. Зима то, дама лютая, а они маленькие, тяжело им. Спасибо и тебе за помощь.
Я понял, что старик видел тогда меня, и видел как я давал деньги пацану. Мне стало страшно стыдно. Стыдно за себя, за него, за Родину, которую так просто потеряли, за всё… Я не знал что ответить. Старик улыбнулся и сказал:
- Пошли по 50 грамм за тех, кто не вернулся с боя.
Годы пролетели. Как то забылась эта история. Утонула в водовороте борьбы за выживание. Но вот недавно я ездил проведать родных (могилки) на кладбище. Постоял, погрустил, вспомнил былое. Потом решил пройтись по кладбищу, осмотреться вокруг. Долго бродил. И вдруг… С покосившегося, полусгнившего шеста с красной, облезлой звёздочкой наверху, с эмалевого круга на меня взглянул старик. Всё те же добрые глаза, всё та же борода. Табличка была старая и облупившаяся. От фото на ней осталось только имя – Иван и два буквы фамилии Ко…. Ни даты, ничего. Земляной холмик давно рассыпался и сравнялся с землёй. Такая тоска вдруг рванула мне душу. Чуть не заплакал. Поправил, что мог на могилке и решил поехать взглянуть на дом старика.
Приехал по адресу и … нет дома, только разрушенные стены без окон, заросший садик, одинокая старая яблоня и обломки кормушек на ветках. Ох, и пробрало меня. Сел на сиденье и заплакал. Сто лет не было слёз, а здесь не выдержал.
Прости меня, прости нас всех, забытый всеми старик, герой войны, ветеран. Мы станем лучше, мы всё исправим, вернём улыбки и Родину людям.
Каждый день мне, идя на работу, приходилось проходить мимо одного дворика. Старый, покосившийся забор, облезлая беседка и давно небеленый маленький домик не обращали на себя никакого внимания. Но было одно НО, что заставляло поневоле повернуть голову и взглянуть вглубь двора. На нескольких старых яблонях были развешены кормушки. Их было много, штук 9 или 10. Летом, в листве, они не были особо видны, а вот зимой эти места в течении всего светового дня оглушались писком и чириканьем. Стайки птиц буквально водили хороводы. Мне стало интересно, откуда «постоянный праздник».
Однажды утром, проходя мимо, я увидел во дворе старика. Окладистая седая борода и палочка в руках выдавали почтенный возраст, а вот крепкий шаг говорил о «характере». Я остановился в сторонке и стал наблюдать. Как только старик появился во дворе, вся ватага птиц, сидевшая до этого на деревьях, снялась в полёт и подняла сущий гомон. Старик не спеша подошёл к кормушкам и стал, что то насыпать в них с пакета. Разметая крыльями во все стороны снег, птицы тут же наполняли собой кормушки. Началась «битва» за корм. Самые смелые садились прямо на старика, спрыгивали в на его ладонь, которую он держал раскрытой с кормом и схватив крошку, спархивали. Со стороны мне казалось, что старика охватил вихрь. На моей единственной кормушке, что весела на дереве дома во дворе, такого ажиотажа я не замечал.
Старик увидел меня и усмехнулся. А потом помахал рукой и туча птиц взрывом разлетелась на ветки деревьев, обрушив с них целый снегопад.
Несколько раз я наблюдал как старик кормил птиц. А однажды, оказавшись в другом конце города, увидел … этого человека, стоявшего возле остановки. Возле него лежала шапка. Старик просил милостыню. Если честно, я опешил. Мне было, как то неудобно подойти и бросить монеты. Подумалось: - Узнает меня, ему будет неудобно. Я обошёл его стороной, хотя и чувствовал угрызение совести. Не будет же просто так человек просить милостыню. Всё же не хватило совести уйти. Я остановил мимо проходящего пацана, дал ему денег и попросил положить их в шапку старику. Тот не ломался, просто взял, подошёл, положил. Старик коснулся плеча парня. Тот замер. Узловатая рука по-отечески потрепала парня по шевелюре. Парнишка улыбнулся, что-то сказал старику и пошёл дальше.
На 9 мая я встретил этого человека возле площади, где был парад Победы. Слегка сгорбленный, опираясь на палочку, он стоял в сторонке вместе с другими солдатами Победы. Их кителя сверкали от наград, но грусть была в их глазах. Обманутые и нищие Победители фашизма встречали свой праздник совсем не так, как это было всего лишь совсем недавно. Не стало страны, за которую они сражались. Не было больше Родины. Новой власти не нужны были седые ветераны. Она видела в них только балласт. Жалкие подачки на День Победы некоторые отказывались брать. Не смотря на нищенскую жизнь, стыдились.
Я подошёл и поздравил ветеранов с праздником. Старик узнал меня. Он взял меня под руку и отвёл в сторону.
- Ты, сынок, не думай что я попрошайка, - сказал он.
- Мне много не надо, я на свою пенсию мал-мал живу, здравствую. А вот «ребятишек моих» (так он назвал птичек) не хватает духа кормить. Совсем мало крошек остаётся после еды. Вот я иногда и езжу подальше от дома, прошу у людей помощи, что бы зёрнышек да хлебушка «ребятишкам» купить. Зима то, дама лютая, а они маленькие, тяжело им. Спасибо и тебе за помощь.
Я понял, что старик видел тогда меня, и видел как я давал деньги пацану. Мне стало страшно стыдно. Стыдно за себя, за него, за Родину, которую так просто потеряли, за всё… Я не знал что ответить. Старик улыбнулся и сказал:
- Пошли по 50 грамм за тех, кто не вернулся с боя.
Годы пролетели. Как то забылась эта история. Утонула в водовороте борьбы за выживание. Но вот недавно я ездил проведать родных (могилки) на кладбище. Постоял, погрустил, вспомнил былое. Потом решил пройтись по кладбищу, осмотреться вокруг. Долго бродил. И вдруг… С покосившегося, полусгнившего шеста с красной, облезлой звёздочкой наверху, с эмалевого круга на меня взглянул старик. Всё те же добрые глаза, всё та же борода. Табличка была старая и облупившаяся. От фото на ней осталось только имя – Иван и два буквы фамилии Ко…. Ни даты, ничего. Земляной холмик давно рассыпался и сравнялся с землёй. Такая тоска вдруг рванула мне душу. Чуть не заплакал. Поправил, что мог на могилке и решил поехать взглянуть на дом старика.
Приехал по адресу и … нет дома, только разрушенные стены без окон, заросший садик, одинокая старая яблоня и обломки кормушек на ветках. Ох, и пробрало меня. Сел на сиденье и заплакал. Сто лет не было слёз, а здесь не выдержал.
Прости меня, прости нас всех, забытый всеми старик, герой войны, ветеран. Мы станем лучше, мы всё исправим, вернём улыбки и Родину людям.
Новости партнёров
реклама
