6966
19
Красная Армия заняла Вену 13 апреля 1945 года. Вскоре Австрию разделили на советскую, американскую, британскую и французскую оккупационные зоны. После ухода наших войск в 1955 году выяснилось: австрийские женщины произвели на свет тысячи младенцев, чьими отцами были советские военные. Судьба этих малышей сложилась непросто – многим пришлось пройти через унижения и боль.
«Однажды к нам в сад зашли два советских солдата. Твоя сестра испугалась и встала впереди – чтобы защитить меня. Но в этом не было необходимости. Русские выглядели добрыми людьми – они лишь попросили воды и немного яблок. Позднее один из солдат (по имени Михаил) вернулся и принёс мне хлеба – страшный дефицит в то голодное время. Он заботился обо мне, и мы стали встречаться, хотя Михаил был младше меня на шесть лет. Однако через три месяца его перевели в другую армейскую часть… А я поняла, что беременна. Так появилась ты».
Эту трогательную историю Элеонора Дюпуи (родившаяся в 1946 г.) впервые услышала в девятилетнем возрасте от своей матери Штефани Нови: до этого девочка не знала, что её отцом был красноармеец. Она занялась розысками Михаила двадцать лет назад, изучила русский язык, неоднократно ездила в Россию – увы, пока тщетно. «Фотографии нет, а мама не запомнила его фамилию… Он сам из Твери, а фамилия на слух звучала как Гроссман, Громов или вроде того, – смущённо улыбается Элеонора, угощая меня чаем в своей венской квартире. – Несколько раз я находила людей с похожими данными, делала тест ДНК, но нет, оказывалось, они мне не родственники. Печально. Мне исполнилось 73 года, я продолжаю надеяться, но шансов найти моего «фатера» становится всё меньше».
×
Точной статистики до сих пор нет, однако, по предположениям историков, с 1946 по 1956 г. в советской оккупационной зоне в Восточной Австрии родились как минимум 10 000 (!) мальчиков и девочек, чьими отцами были солдаты и офицеры РККА. Спустя много лет эти дети ищут своих родителей.
Мария Зильберштайн узнала о своём происхождении в двенадцать лет. Она гуляла после школы во дворе, и тут соседские дети стали говорить: «Не играйте с ней, она русская». Девочка прибежала домой, пожаловалась маме. Та с улыбкой ответила: «Пришло время сказать тебе правду… Вообще-то ты русская». Её матери Иоганне Шеу в 1945-м едва исполнилось восемнадцать, и она без памяти влюбилась в красавца из СССР – шофёра, возившего советского коменданта в Бургенланде. «Это была большая любовь и огромная страсть, – рассказывает Мария. – Но закончилось всё стандартно – отца послали на другое место службы, общение прекратилось. Мама долго ждала, потом вышла замуж за моего отчима – одной с ребёнком после войны было очень трудно».
На память осталось фото молодцеватого сержанта с тремя медалями на груди и имя – Пётр Николаевич Тамаровский. На поиски ушло прилично времени: Мария нашла родную станицу отца – Егорлыкскую (130 км от Ростова-на-Дону) и сделала тест ДНК, подтвердивший родство. Выяснилось, что её папа уже семь лет как умер. «Но зато я смогла обнять своего брата Юрия! – смеётся она. – Родственники так мне обрадовались! Они встречали меня как самую дорогую гостью, угощали, стол ломился».
«Связи не поощрялись»
Вера Гансволь беседует со мной по-русски, тщательно подбирая слова и грамотно строя фразы, – она специально выучила доселе незнакомый язык, узнав о своих кровных узах с Россией. Её мать Тереза Заурер два года прожила с советским офицером и дала их совместному ребёнку русское имя. «Мама, разумеется, скрывала свою любовь, – признаётся Вера. – Ведь связи между военнослужащими и женским населением советской оккупационной зоны в Австрии, мягко говоря, не поощрялись командованием СССР. Уличённого в любовном приключении военного сразу отправляли обратно в Советский Союз либо переводили на новое место дислокации – в Восточную Германию или Польшу. Мать ребёнка оставалась без какой-либо материальной поддержки – ни СССР, ни Австрия не помогали этим женщинам деньгами, делая вид, что проблемы нет».
Вера из везунчиков – она отыскала своего отца в 1983-м. Её мама неожиданно отказалась с ним увидеться, грустно произнеся: «Он главная и самая большая любовь в моей жизни. Я хочу, чтобы мы остались в памяти друг у друга прежними – молодыми и прекрасными».
«Унижали, дразнили, били»
Женщинам, родившим в послевоенной Австрии детей от советских солдат, было нелегко. Некоторым пришлось уехать из родного города или деревни, чтобы сохранить психику и себе, и своему ребёнку.
В 1938 г. 99,75% (!) австрийцев проголосовали за присоединение страны к нацистской Германии, Адольф Гитлер пользовался огромной популярностью среди местных жителей. 1,2 млн австрийцев воевали на стороне Третьего рейха (в том числе и на Восточном фронте), 247 тыс. были убиты, 470 тыс. попали в плен. В Вене с ужасом ждали прихода Красной армии – ведь нацистская пропаганда рисовала советских солдат безумными убийцами, «недочеловеками», фанатиками-кровопийцами. А «злые большевики» раздавали людям еду, вещи, зачастую жертвуя последним, помогали ремонтировать разрушенные дома. Немудрено, что молодые австрийки влюблялись в красноармейцев со всей пылкостью одиноких женщин послевоенной эпохи.
«Но в Австрии и после 1945 г. оставалось достаточно людей, продолжавших сочувствовать нацистам, – объясняет Элеонора Дюпуи. – Они осуждали наших девушек, называли их «проститутками», «подстилками русских оккупантов». Я знаю случаи, когда ребёнка, появившегося на свет после романа с красноармейцем, унижали, дразнили, били в школе. У одной из «руссен кинд», девушки по имени Моника, мать впоследствии вышла замуж – отчим оказался поклонником Гитлера, бывшим членом нацистской партии. Ему доставляло особенное удовольствие мучить Монику, издеваться над ней, потому что она «русская»: «Ты всегда будешь мне кланяться и будешь ниже меня». Когда Моника нашла своего «фатера» в России (мужчине исполнилось уже 93 года), она заплакала: «Папа, почему ты не приехал за мной?» Элеонора отмечает: чтобы предотвратить оскорбления своего ребёнка, матери-австрийки часто годами, а то и десятилетиями держали в тайне, кто является его отцом.
«Я как дядюшка из Америки»
Вот одна похожая история – австриец Герхард Вероста обнаружил, что он наполовину русский и имеет родню в России… лишь в 58 лет! И то по чистой случайности. На его мать Роману Альбрехт вышли журналисты телевидения и уже потом, получив согласие отца Герхарда на встречу, пожилому «ребёнку» открыли правду.
Романа познакомилась с советским военнослужащим Павлом Денисовым в сентябре 45-го в австрийском городе Баден, влюбилась без памяти. Закрутился роман, хотя девушка едва говорила по-русски, а наш солдат – по-немецки. В 1947-м, когда она была беременна, Павла отозвали на родину, и больше влюблённые уже не виделись. «Это потрясающее чувство – спустя столько лет обнять своего папу, – вздыхает Герхард, и на глазах его выступают слёзы. – Я был просто счастлив. Мы провели несколько прекрасных лет, постоянно общаясь, пока отец не умер. Когда я приехал, мне не позволили жить в гостинице – «в России такое не принято»: мои родственницы освободили для меня комнату с кроватью, а сами спали на полу. Я старался отплатить им тем же – купил машину, помог деньгами (смеётся). Ну, знаете, как в кино – такой внезапно объявившийся богатый дядюшка из Америки».
Правда, после смерти отца Герхарда общение с роднёй в России сошло на нет – они попросили купить дом покойного отца, Герхард оказался не готов это сделать, и отношения расклеились. «Я не ощущаю себя русским, – признаётся он. – Но вашему народу симпатизирую с детства. Помню, в юном возрасте в Австрии я с другими детьми баловался, вытаскивал доску из забора советской военной части. Нас взял солдат, доставил в комендатуру, поставил к стене лицом, заставив поднять руки вверх. Потом пришёл офицер и накричал на нашего часового, дав ему подзатыльник: «Зачем ты их задержал? Они же совсем маленькие».
«Важно постоять у могилы»
Слева направо: Ханни Фасслер, Элеонора Дюпуи, Вера Гансволь – дочери советских солдат. Одна нашла отца, две до сих пор ищут.
Это счастливые случаи – когда отец нашёл своего ребёнка, а сын или дочь обнялись с папой. К сожалению, неудач тоже хватает. Ханни Фасслер, как призналась ей мать Иоганна Энгель, внешне очень похожа на своего русского «фатера» – он был блондин, высокого роста. Иоганна умерла рано, будучи совсем молодой, и мало рассказывала дочери об отце. Ханни не запомнила ни имени, ни откуда он родом. Мать лишь поведала – они тайно встречались с возлюбленным в сарае у одного австрийского крестьянина, затем ухажёр вдруг пропал. Иоганна пришла с фотографией своего ребёнка в советскую казарму и услышала от сослуживцев: её возлюбленный то ли застрелился, то ли его расстреляли за попытку дезертирства. Правда это или нет – неизвестно: могло случиться и так, что парень узнал о рождении дочери и струсил, вот и попросил товарищей сообщить о расстреле.
Ханни тоже учит русский, говорит немножко, очень старается. «Я… так… хотела… его… увидеть». В детстве за русское происхождение её третировали и обзывали: переехав в другую деревню, девушка не раскрывала на новом месте жительства, чья она дочь. Поиски в архивах умерших в Австрии советских солдат помогли найти имя некоего Александра Латинина, похороненного 17 января 1947 г. Ханни нашла его родственников, сделала анализ ДНК, однако он оказался отрицательным. Женщина не отчаивается: «Если я не сумею найти отца живым, то, может быть, отыщу хотя бы его могилу. Мне важно просто прийти, постоять там».
«Боялись, в СССР заберут»
«Русским» австрийцам в поиске родственников помогает Институт по исследованию последствий войн имени Людвига Больцмана, находящийся в городе Грац. Проблема тысяч «руссен кинд» не признавалась десятилетиями ни Австрией, ни Советским Союзом. Хотя фактически детей разлучили с родителями, ни один такой роман не окончился свадьбой. Советские отцы не платили алиментов, австрийское правительство не финансировало перебивающихся с хлеба на воду матерей-одиночек, зато постоянно приходили к ним домой из органов опеки – следили, как те содержат ребёнка. «Тут ещё такое дело: немало австрийских девушек держали в секрете рождение детей – вдруг дочь или сына отберут и увезут в СССР? – разводит руками Элеонора Дюпуи. – Всё же возлюбленный – это одно, а Сталин – совсем другое. Одна женщина сказала акушерке, что её новорождённый ребёнок от советского офицера, та немедленно донесла в комендатуру: отца тут же отправили на другое место службы». Да, любовь преодолевала политику, но вот справиться с армейскими приказами она не могла. Австрия после ухода советских войск в 1955-м стала хоть и нейтральной, но капиталистической страной, и это накладывало отпечаток на отношения с СССР. Свободно советским гостям было сюда не приехать, да и австрийцам стало не так просто посетить Союз. Вот почему многие «руссен кинд» (или, как их также звали, «дети Сталина») принялись искать свои корни только после 1991 г., захотев побывать в далёкой стране неизвестных им отцов.
Ложь и пропаганда
Большинству «русских детей» Австрии уже за 70 лет. Обнаружив в себе русскую кровь, они заново взглянули на свою жизнь. У Элеоноры Дюпуи дома висит плакат с поздравлением с Днём Победы, на шкафу стоит фото в рамочке – её внук в советской армейской пилотке со звёздочкой. И она, и другие «руссен кинд» 9 Мая ходят возлагать цветы к монументу советским воинам в Вене. «Одна женщина недавно мне сказала: «К сожалению, мы должны сохранять этот памятник по договору». Это причинило мне боль! Что значит «к сожалению»? – горячится Элеонора. – Помнят ли австрийцы: именно нацисты напали на СССР и бесчинствовали на оккупированных территориях!»
Все дети красноармейцев, с кем я разговаривал, возмущены популярной в последние годы в прессе Запада темой: дескать, воины РККА в 1945-м только и делали, что грабили и насиловали население Германии и Австрии. «Подобные вещи, разумеется, случались, как на любой войне, но они не были столь массовыми, – утверждают и Элеонора, и Вера, и Ханни, и Мария, и Герхард. – Это просто ложь, пропаганда». Элеонора подчёркивает: она лично знала одного австрийца, родившегося в результате изнасилования. Но даже он говорил, что русские не сожгли в Австрии ни одной деревни, не уничтожали жителей миллионами, не убивали детей – то, что повсеместно творили в СССР гитлеровские войска.
Элеонора наливает водку в маленькие рюмочки и шутит: «Вы ведь тоже русский, вы обязательно должны с нами выпить!» Пожилые люди, сидя за столом, наперебой рассказывают мне, как заново открыли для себя землю, откуда в Австрию весной 45-го пришли их отцы: молодые, сильные, красивые. Такими их страстно полюбили и навсегда запомнили матери этих мужчин и женщин. «Русские» австрийцы делятся воспоминаниями, как приезжали в Россию и возвращались с огромным количеством сувениров и подарков. Их до глубины души поразили щедрость, гостеприимство, любовь далёкой страны. «Мы хотели бы получить гражданство РФ, – огорчается Вера Гансволь. – Но это так трудно… Вот, конечно, Жерару Депардье можно, а нам нельзя. Но в отличие от него в нас же есть русская кровь! Если Путин читает «АиФ», я прошу его подумать!» Она целует меня на прощание три раза, как её научили в России. «Я всегда поправляю, когда нас называют детьми оккупации, – строго говорит Элеонора. – Мы дети освобождения, и наши отцы герои, спасшие Европу от нацизма».
Лучше, по-моему, и не скажешь.
Лучше, по-моему, и не скажешь.
Источник:
Ссылки по теме:
- ФСБ рассекретили информацию о преступлениях эстонских карателей под Псковом
- У скульптуры "Родина-мать зовет!" в Волгограде обнаружили снаряды времён Второй Мировой
- Национальное разнообразие высших военных чинов ВОВ
- Истории самых известных фото ХХ века: Знамя Победы
- Позорная смерть: за что вешали преступников в СССР
Новости партнёров
реклама
Судьба этих женщин незавидна. Но осуждать их или нет я, например, не знаю.