7181
11
«Мы построим свою линию укреплений, с пушками и адским пламенем!» — решили немцы в 30-е годы, обиженно наблюдая, как тем же самым вовсю уже занимается весь остальной мир. Немецкая пропаганда утверждала, что Атлантический вал неприступен и любая попытка высадки обречена. Но союзники решили, что этот вал не так страшен, как его малевал доктор Геббельс.
В 30-е годы европейские страны укусила мода на строительство линий укреплений. Французы строили линию Мажино, финны — Маннергейма, итальянцы под мудрым руководством дуче — Альпийский вал, поляки пытались отгородиться от СССР линией Полесье. Даже греки не остались в стороне, построив линию Метаксаса.
Германский рейх, разумеется, не мог пройти мимо. Во второй половине 30-х немцы начали сооружать линию Зигфрида, которая должна была защитить Германию от орд англо-французов. Деятельное участие в работе приняло ведомство доктора Геббельса, всячески превозносившее неприступность сооружённых укреплений. Надо сказать, потраченные на газетную бумагу деньги отбились даже лучше, чем закопанные в землю в виде бетона — попробовать на прочность немецкие укрепления союзники в ходе «странной войны» так и не решились.
Германский рейх, разумеется, не мог пройти мимо. Во второй половине 30-х немцы начали сооружать линию Зигфрида, которая должна была защитить Германию от орд англо-французов. Деятельное участие в работе приняло ведомство доктора Геббельса, всячески превозносившее неприступность сооружённых укреплений. Надо сказать, потраченные на газетную бумагу деньги отбились даже лучше, чем закопанные в землю в виде бетона — попробовать на прочность немецкие укрепления союзники в ходе «странной войны» так и не решились.
(Фото: Западная стена линии Зигфрида)
После победы над Францией вопрос о западных границах Германии временно потерял остроту. Но сломить британского льва в небе не удалось, шансы кригсмарине против Роял Нэви тоже выглядели бледно. Когда же бо́льшая часть вермахта увязла на Восточном фронте, который принялся на манер пылесоса высасывать из Западной Европы боеспособные дивизии, стало ясно, что остающиеся дивизии ограниченно годных нибелунгов хорошо бы как-то укрепить.
После победы над Францией вопрос о западных границах Германии временно потерял остроту. Но сломить британского льва в небе не удалось, шансы кригсмарине против Роял Нэви тоже выглядели бледно. Когда же бо́льшая часть вермахта увязла на Восточном фронте, который принялся на манер пылесоса высасывать из Западной Европы боеспособные дивизии, стало ясно, что остающиеся дивизии ограниченно годных нибелунгов хорошо бы как-то укрепить.
×
Больше пушек богу пушек!
Первые немецкие тяжёлые батареи на берегу Атлантики появились ещё в победном для рейха 1940 году. Само собой, тогда про планы обороны речь не шла — береговые батареи должны были поддержать расчистку пролива от мин и — по возможности — отогнать британский флот, когда он сунется топить рейнские речные трамвайчики, катера и прочий хлам, который в Германии спешно собирали для переправки армии вторжения. Но с высадкой как-то не сложилось, так что имевшиеся пушки пришлось прятать поглубже в бетон и добавлять к ним новые.
Самые крутые игрушки, разумеется, были у кригсмарине. Ещё до войны они заказали для будущих линкоров серии H орудия калибра 40,6 см — они же шестнадцатидюймовые, если кому не лень выговаривать. Всего их сделали 12 штук — прототип, три «морских» пушки, а ещё восемь доделали уже по изменённому проекту для береговой артиллерии. Бо́льшая часть уплыла в Норвегию, причём одна пушка по дороге отправилась на дно. Три пушки несостоявшихся суперлинкоров Гитлера в конечном итоге попали на батарею «Линдеманн».
Дальнобойность монстриков позволяла им спокойно перебрасывать через пролив тонны стали и взрывчатки.
С момента постройки 406-мм пушки накидали в Англию более двух тысяч снарядов. Разумеется, британцев такие подарки совсем не радовали, но раздолбать батарею не получалось до сентября 1944 года.
Самые крутые игрушки, разумеется, были у кригсмарине. Ещё до войны они заказали для будущих линкоров серии H орудия калибра 40,6 см — они же шестнадцатидюймовые, если кому не лень выговаривать. Всего их сделали 12 штук — прототип, три «морских» пушки, а ещё восемь доделали уже по изменённому проекту для береговой артиллерии. Бо́льшая часть уплыла в Норвегию, причём одна пушка по дороге отправилась на дно. Три пушки несостоявшихся суперлинкоров Гитлера в конечном итоге попали на батарею «Линдеманн».
Дальнобойность монстриков позволяла им спокойно перебрасывать через пролив тонны стали и взрывчатки.
С момента постройки 406-мм пушки накидали в Англию более двух тысяч снарядов. Разумеется, британцев такие подарки совсем не радовали, но раздолбать батарею не получалось до сентября 1944 года.
(Фото: Батарея «Линдеманн»)
Чуть менее внушительно выглядели 380-мм орудия, зато их у немцев было уже больше. Шесть штук заказали для перевооружения линкора «Гнейзенау», но в декабре 42-го линкоры были уже не в фаворе и вообще не могли помочь под Сталинградом. Поэтому в качестве новогоднего подарка «Гнейзенау» получил не новые пушки, а фигу и приказ ободрать уже имевшиеся орудия. Ещё двенадцать пушек заказал СССР для крейсеров типа «Кронштадт», но пока их делали, случилось 22 июня 1941 года. Руководство объединённой Европы ввело режим санкций на поставки, и пушки остались пылиться на складах фирмы «Крупп». Впрочем, пылились они недолго — уже в 41-м их перевезли на берег, а 20 января 1942-го батарея Зигфрида (позже переименованная в батарею Тодта) выпустила свой первый снаряд.
Чуть менее внушительно выглядели 380-мм орудия, зато их у немцев было уже больше. Шесть штук заказали для перевооружения линкора «Гнейзенау», но в декабре 42-го линкоры были уже не в фаворе и вообще не могли помочь под Сталинградом. Поэтому в качестве новогоднего подарка «Гнейзенау» получил не новые пушки, а фигу и приказ ободрать уже имевшиеся орудия. Ещё двенадцать пушек заказал СССР для крейсеров типа «Кронштадт», но пока их делали, случилось 22 июня 1941 года. Руководство объединённой Европы ввело режим санкций на поставки, и пушки остались пылиться на складах фирмы «Крупп». Впрочем, пылились они недолго — уже в 41-м их перевезли на берег, а 20 января 1942-го батарея Зигфрида (позже переименованная в батарею Тодта) выпустила свой первый снаряд.
Фото: Батарея Тодта в 1943-м)
Для орудий калибром «поменьше» — то есть от 200 до 300 мм — тоже хватало работы. Участок пролива, простреливающийся ими, получил у британских моряков название «угол адского пламени». Впрочем, несмотря на регулярные обстрелы прибрежных конвоев, успехи немецких береговых батарей оказались довольно скромными. Зато британцы истратили уйму денег, сначала соорудив собственные батареи напротив, а затем пытаясь разбомбить немецкие.
Для орудий калибром «поменьше» — то есть от 200 до 300 мм — тоже хватало работы. Участок пролива, простреливающийся ими, получил у британских моряков название «угол адского пламени». Впрочем, несмотря на регулярные обстрелы прибрежных конвоев, успехи немецких береговых батарей оказались довольно скромными. Зато британцы истратили уйму денег, сначала соорудив собственные батареи напротив, а затем пытаясь разбомбить немецкие.
(Фото: Немецкая батарея на берегу Ла-Манша)
Помимо собственно немецких тяжёлых орудий в ход шло всё, до чего могли дотянуться. Например, для обороны Нормандских островов приспособили русские 305-мм пушки с царских линкоров. Четыре таких пушки немцы захватили в Норвегии, фактически ограбив своих союзников-финнов. Но если к 305-мм на «Круппе» не поленились разработать новые снаряды, то бо́льшая часть отправленных в береговую оборону трофейных пушек меньших калибров использовалась «как есть». Они, конечно, не могли похвастаться тем, что в их ствол можно засунуть голову, но доставить изрядные проблемы — вполне.
Помимо собственно немецких тяжёлых орудий в ход шло всё, до чего могли дотянуться. Например, для обороны Нормандских островов приспособили русские 305-мм пушки с царских линкоров. Четыре таких пушки немцы захватили в Норвегии, фактически ограбив своих союзников-финнов. Но если к 305-мм на «Круппе» не поленились разработать новые снаряды, то бо́льшая часть отправленных в береговую оборону трофейных пушек меньших калибров использовалась «как есть». Они, конечно, не могли похвастаться тем, что в их ствол можно засунуть голову, но доставить изрядные проблемы — вполне.
Дьеппский орешек
Первой серьёзной проверкой немецкой береговой обороны на прочность стал рейд на Дьепп 19 августа 1942 года. Город прикрывался несколькими немецкими батареями, самой мощной из которых считалась «Геббельс» — с тремя 170-мм и четырьмя 105-мм французскими трофейными пушками. По плану её должны были вывести из строя британские коммандос, но в реальности вышло так, что «игра была равная»: добравшиеся до батареи остатки десанта «обстреляли её из стрелкового оружия», а немецкие артиллерийские расчёты, в свою очередь, наглушили много рыбы в море. Больше повезло другой партии десантников, которая сумела вывести из строя батарею 150-мм орудий.
(Фото: Немцы ведут огонь из тяжёлой полевой гаубицы калибра 150 мм)
В целом рейд на Дьепп обернулся сокрушительным разгромом десанта, из чего обе стороны сделали строго противоположные выводы. Немцы — а конкретно штаб фельдмаршала фон Рундштедта, — окрылённые успехом, сочли, что союзникам для успешной высадки непременно нужно будет захватить крупный порт. Соответственно, если превратить все потенциально «вкусные» порты на побережье в крепости, то прочее побережье можно будет прикрыть чем останется. Например, вокруг «крепости Гавр» соорудили вполне серьёзный укрепрайон, с дотами и минными полями, главным «ядром» которого должны были стать 380-мм пушки с линкора «Жан Бар».
В целом рейд на Дьепп обернулся сокрушительным разгромом десанта, из чего обе стороны сделали строго противоположные выводы. Немцы — а конкретно штаб фельдмаршала фон Рундштедта, — окрылённые успехом, сочли, что союзникам для успешной высадки непременно нужно будет захватить крупный порт. Соответственно, если превратить все потенциально «вкусные» порты на побережье в крепости, то прочее побережье можно будет прикрыть чем останется. Например, вокруг «крепости Гавр» соорудили вполне серьёзный укрепрайон, с дотами и минными полями, главным «ядром» которого должны были стать 380-мм пушки с линкора «Жан Бар».
(Фото: Одно из орудий в гаврской гавани)
Союзники столь же ясно осознали — взять с ходу серьёзный порт вряд ли получится, а значит, надо думать, как на первом этапе обойтись без него.
Союзники столь же ясно осознали — взять с ходу серьёзный порт вряд ли получится, а значит, надо думать, как на первом этапе обойтись без него.
Rommel-Spargel и другие вредные морепродукты
(Фото: Роммель с офицерами осматривает укрепления Атлантического вал)
В январе 1944 года командующим группой армий «В» в Северной Франции назначили Эрвина Роммеля. У него был куда более свежий опыт боёв против союзников, на основании которого «лис пустыни» считал, что дать им высадиться, а затем контратаковать — полная фигня. Вражеская авиация позволяет перемещаться только по ночам, да и то — плохо и недолго. А значит, главной линией обороны должен был стать пляж.
Разумеется, защитить должным образом все пять тысяч километров Атлантического вала, от севера Норвегии до границы с Испанией, было нереально. Но Роммель верил, что союзники захотят использовать своё господство в воздухе, что упрощало задачу — защищать следовало те районы, над которыми могли бы действовать истребители с английских аэродромов. Впрочем, для «инвалидных» стационарных дивизий почти без транспорта кусок побережья все равно выходил изрядный. Поэтому там, где о берегах не позаботилась природа, начали работать военные инженеры. По многим воспоминаниям, самая горячая пора при сооружении Атлантического вала совпала именно с назначением Роммеля. Мало-помалу задуманные фельдмаршалом планы начинали обрастать бетоном.
Первая линия обороны начиналась ещё в воде. Разница в высоте между приливом и отливом на побережье Франции бывает и больше десяти метров — в высоту. В отлив это сотни метров мокрого песка, брести по которому — то ещё удовольствие даже в мирное время. А уж когда по тебе высаживает из бункера ленту за лентой «пила Гитлера» — MG-42, а сверху сыпет дождик из мин… в общем, вероятность высадки в отлив немцы оценивали как маловероятную.
Тех же, кто решит высаживаться в момент прилива, под водой ждали сотни тысяч наклонно вкопанных в грунт стволов деревьев. Иногда на верхушке закрепляли противотанковую мину. Более сложный вариант носил название Hemmbalken и представлял собой пирамиду, на которую опиралось очередное бревно, а уже к нему крепились металлические зубцы, чтобы лучше цеплять днище. Ну и противотанковую мину тоже крепили, если была под рукой.
В январе 1944 года командующим группой армий «В» в Северной Франции назначили Эрвина Роммеля. У него был куда более свежий опыт боёв против союзников, на основании которого «лис пустыни» считал, что дать им высадиться, а затем контратаковать — полная фигня. Вражеская авиация позволяет перемещаться только по ночам, да и то — плохо и недолго. А значит, главной линией обороны должен был стать пляж.
Разумеется, защитить должным образом все пять тысяч километров Атлантического вала, от севера Норвегии до границы с Испанией, было нереально. Но Роммель верил, что союзники захотят использовать своё господство в воздухе, что упрощало задачу — защищать следовало те районы, над которыми могли бы действовать истребители с английских аэродромов. Впрочем, для «инвалидных» стационарных дивизий почти без транспорта кусок побережья все равно выходил изрядный. Поэтому там, где о берегах не позаботилась природа, начали работать военные инженеры. По многим воспоминаниям, самая горячая пора при сооружении Атлантического вала совпала именно с назначением Роммеля. Мало-помалу задуманные фельдмаршалом планы начинали обрастать бетоном.
Первая линия обороны начиналась ещё в воде. Разница в высоте между приливом и отливом на побережье Франции бывает и больше десяти метров — в высоту. В отлив это сотни метров мокрого песка, брести по которому — то ещё удовольствие даже в мирное время. А уж когда по тебе высаживает из бункера ленту за лентой «пила Гитлера» — MG-42, а сверху сыпет дождик из мин… в общем, вероятность высадки в отлив немцы оценивали как маловероятную.
Тех же, кто решит высаживаться в момент прилива, под водой ждали сотни тысяч наклонно вкопанных в грунт стволов деревьев. Иногда на верхушке закрепляли противотанковую мину. Более сложный вариант носил название Hemmbalken и представлял собой пирамиду, на которую опиралось очередное бревно, а уже к нему крепились металлические зубцы, чтобы лучше цеплять днище. Ну и противотанковую мину тоже крепили, если была под рукой.
(Фото: Облагороженное немцами побережье Нормандии ровно за месяц до высадки союзников)
Счастливцев, которым повезло миновать первую линию заграждений, под водой ждали Nussknackermine — под этим названием скрывалась целая серия минных заграждений. Общим являлся торчащий вверх кусок рельса. Если на железяку напарывалось какое-то судёнышко, оказывалось, что внизу ждали своего часа несколько противотанковых мин или крупнокалиберный снаряд…
Дальше вперемешку шли бетонные и стальные пирамидки, знакомые всем нам по фильмам о битве за Москву противотанковые ежи. Ну а тех, кто всё-таки сумел бы добраться до берега выше точки прилива, гостеприимно поджидали ряды кольев с колючей проволокой.
Счастливцев, которым повезло миновать первую линию заграждений, под водой ждали Nussknackermine — под этим названием скрывалась целая серия минных заграждений. Общим являлся торчащий вверх кусок рельса. Если на железяку напарывалось какое-то судёнышко, оказывалось, что внизу ждали своего часа несколько противотанковых мин или крупнокалиберный снаряд…
Дальше вперемешку шли бетонные и стальные пирамидки, знакомые всем нам по фильмам о битве за Москву противотанковые ежи. Ну а тех, кто всё-таки сумел бы добраться до берега выше точки прилива, гостеприимно поджидали ряды кольев с колючей проволокой.
(Фото: Солдаты вермахта минируют дорогу около Атлантического вала, март 1944 года)
Роммель принял меры и против десанта с воздуха, точнее — против нежно любимых тогдашними генералами десантных планеров. Поблизости от побережья все подходящие для посадки планера открытые и относительно ровные участки были щедро усеяны вкопанными брёвнами.
Главную задачу всех этих игрушек фельдмаршал видел в недопущении высадки тяжёлой техники в первой волне. С пехотой — промокшей от преждевременного купания, частично бросившей оружие, чтобы проще было выплывать, — должны были справиться и пулемётчики.
Те самые, которые одним июньским утром 1944 года вдруг увидели перед собой водную гладь, сплошь заполненную кораблями.
Хотя Атлантический вал не смог предотвратить высадку союзников, нельзя сказать, что строили его зря. «Кровавый прилив» в секторе «Омаха» показал, на что была способна немецкая оборона. Ставка на «крепости» из крупных французских портов тоже отчасти себя оправдала — например, Брест продержался с 7 августа по 19 сентября и сдался в виде груды руин. Гавр удалось взять 12 сентября — примерно в таком же виде.
В конечном итоге союзникам оказалось проще налаживать снабжение через бельгийские и голландские порты.
АНДРЕЙ БЕКАСОВ
Роммель принял меры и против десанта с воздуха, точнее — против нежно любимых тогдашними генералами десантных планеров. Поблизости от побережья все подходящие для посадки планера открытые и относительно ровные участки были щедро усеяны вкопанными брёвнами.
Главную задачу всех этих игрушек фельдмаршал видел в недопущении высадки тяжёлой техники в первой волне. С пехотой — промокшей от преждевременного купания, частично бросившей оружие, чтобы проще было выплывать, — должны были справиться и пулемётчики.
Те самые, которые одним июньским утром 1944 года вдруг увидели перед собой водную гладь, сплошь заполненную кораблями.
Хотя Атлантический вал не смог предотвратить высадку союзников, нельзя сказать, что строили его зря. «Кровавый прилив» в секторе «Омаха» показал, на что была способна немецкая оборона. Ставка на «крепости» из крупных французских портов тоже отчасти себя оправдала — например, Брест продержался с 7 августа по 19 сентября и сдался в виде груды руин. Гавр удалось взять 12 сентября — примерно в таком же виде.
В конечном итоге союзникам оказалось проще налаживать снабжение через бельгийские и голландские порты.
АНДРЕЙ БЕКАСОВ
Источник:
Еще крутые истории!
- Поношенную одежду и салатник из своего сервиза на рождение внука: топ подарков от свекровей
- Пилот был против: 12 летнюю девушку с аллергией на арахис высадили из самолета
Новости партнёров
реклама
