5117
1
Произошло это происшествие весной 1994 года. Молодой американец по имени Роналд Опус решил покончить с собой. В предсмертной записке было написано, что он, Роналд, пошел на этот шаг из-за финансовых трудностей и непонимания со стороны родителей.
После написания этого послания мистер Опус залез на подоконник и бросился вниз с девятого этажа. Маловероятно он сделал бы это, если бы знал, что работавшие в тот день в доме мойщики окон натянули на уровне седьмого этажа страховочную сетку. Так что, пролетев два этажа, Опус просто рухнул бы на упругую сетку с мокрыми штанами, но вполне живой. Но тут вмешался фантастический случай. Просто-таки фатальное невезение!
Когда Роналд пролетал мимо окна восьмого этажа, в его голову из комнаты попал заряд дроби, выпущенный жильцом на восьмом этаже. Пока полиция доставала труп с сетки и устанавливала личность покойного с почти полностью снесенной выстрелом головой, детективы решили, что стрелявшему — нужно предъявлять обвинение в непредумышленном убийстве. Ведь если бы он не выстрел, Роналд Опус остался жив, упав на сетку.
Дальнейшее разбирательство обнаружило новые факты. Оказалось, что старик стрелял в свою жену, но не попал, и заряд угодил в окно. Значит, мелькнуло у детективов, нужно корректировать обвинение — к непредумышленному убийству добавить покушение на убийство (жены). Просто в моменты гнева и ссор с женой он всегда хватал со стены незаряженный дробовик и делал «контрольный выстрел» — пугал жену щелчком курка. Это было уже как бы семейным ритуалом. По утверждению обоих супругов дробовик всегда висел на стене и никогда никем не заряжался. Значит, в соответствии с американскими законами, обвинение в непреднамеренном убийстве теперь лежало на том, кто тайно зарядил дробовик.
Кто? Выяснив, что свободно войти в комнату задиристых супругов мог только их сын, полицейские детективы связались с его другом и выяснили много интересного. Зная, что отец часто угрожает матери висящим на стене оружием, сын тайно зарядил его, надеясь, что при первом скандале тот застрелит мать, а сам попадет за решетку. Однако последние несколько недель супруги жили на удивление мирно, чем несказанно огорчали неудавшегося мстителя. Где он, этот подонок?
«Как где? — удивился старик.
— Сын живет этажом выше…»
Да, искомым сыном оказался сам… Роналд Опус! Это он зарядил дробовик, а когда месть не удалась, в отчаянии выбросился из окна. И был застрелен своим же зарядом. Своим же отцом, которого хотел засадить в тюрьму. Самоубийство свершилось, хотя и не совсем так, как этого хотел Опус…
Хотя вся эта история и похожа на выдумку, она является реально зафиксированным фактом.
Когда Роналд пролетал мимо окна восьмого этажа, в его голову из комнаты попал заряд дроби, выпущенный жильцом на восьмом этаже. Пока полиция доставала труп с сетки и устанавливала личность покойного с почти полностью снесенной выстрелом головой, детективы решили, что стрелявшему — нужно предъявлять обвинение в непредумышленном убийстве. Ведь если бы он не выстрел, Роналд Опус остался жив, упав на сетку.
Дальнейшее разбирательство обнаружило новые факты. Оказалось, что старик стрелял в свою жену, но не попал, и заряд угодил в окно. Значит, мелькнуло у детективов, нужно корректировать обвинение — к непредумышленному убийству добавить покушение на убийство (жены). Просто в моменты гнева и ссор с женой он всегда хватал со стены незаряженный дробовик и делал «контрольный выстрел» — пугал жену щелчком курка. Это было уже как бы семейным ритуалом. По утверждению обоих супругов дробовик всегда висел на стене и никогда никем не заряжался. Значит, в соответствии с американскими законами, обвинение в непреднамеренном убийстве теперь лежало на том, кто тайно зарядил дробовик.
Кто? Выяснив, что свободно войти в комнату задиристых супругов мог только их сын, полицейские детективы связались с его другом и выяснили много интересного. Зная, что отец часто угрожает матери висящим на стене оружием, сын тайно зарядил его, надеясь, что при первом скандале тот застрелит мать, а сам попадет за решетку. Однако последние несколько недель супруги жили на удивление мирно, чем несказанно огорчали неудавшегося мстителя. Где он, этот подонок?
«Как где? — удивился старик.
— Сын живет этажом выше…»
Да, искомым сыном оказался сам… Роналд Опус! Это он зарядил дробовик, а когда месть не удалась, в отчаянии выбросился из окна. И был застрелен своим же зарядом. Своим же отцом, которого хотел засадить в тюрьму. Самоубийство свершилось, хотя и не совсем так, как этого хотел Опус…
Хотя вся эта история и похожа на выдумку, она является реально зафиксированным фактом.
Ссылки по теме:
- Салфетки, которые впитывают лишние специи и масло
- Роскошный пентхаус в небоскребе Нью-Йорка
- Система панорамного наблюдения
- Мужчина попытался избавиться от эрекции и примерз пенисом к замороженной курице
- Не косплей, а одежда на каждый день
Новости партнёров
реклама
Лола и Адольф
Вода с диким свистом вырывалась из крана и с грохотом обрушивалась на гору посуды в раковине, поэтому Лола орала изо всех сил, чтобы перекричать этот нестерпимый, раздражающий ухо звук:
- Ты обещал починить этот долбаный кран еще месяц назад!
Обращалась она к мужу, сидевшему за столом напротив окна и с невозмутимой методичностью поглощающему бутерброды, запивая их черным обжигающим кофе.
- Ты жрешь свои бутерброды и пялишься в окно, тебе и в голову не приходит вымыть посуду. Конечно, разве великий Адольф снизойдет до этого?!
Свистящий кран, выплевывающий толстые струи горячей воды, вдруг резко перешел на монотонное гудение. И этот факт окончательно добил Лолу.
- Мне все это осточертело! Я работаю целыми днями в конторе и дома!
И уже вымытая чашка с красивыми розовыми цветочками простилась с жизнью, встретившись с холодным кафелем пола и разлетевшись на десяток черепков. Лола часто била посуду, но и в этот раз, и во все предыдущие на Адольфа этот жест не производил никакого воздействия. Он тихо сидел, поедал свои бутерброды, пил кофе маленькими глотками и смотрел в окно.
Лола, рухнув на колени и собирая разбитую чашку, взвыла:
- Я уже забыла, что я женщина! Я встаю раньше тебя на целый час, чтобы сделать эту гору бутербродов, которую ты сжираешь каждое утро. А вечером я сломя голову бегу с работы, чтобы приготовить ужин, который ты проглатываешь не жуя. Я раба этой кухни!
Собрав все осколки с пола, Лола высыпала их в ведро и, прожигая своим гневным взглядом затылок мужа, продолжила:
- Ты только жрешь и читаешь, читаешь и жрешь! Если в твоих руках нет ложки, значит, в них газета! Нет, иногда ты вспоминаешь, что ты мужчина. Ты удовлетворяешь свои сексуальные похоти, когда хочешь, даже когда я смотрю свой любимый сериал: тебе ведь наплевать на это! И ты никогда, никогда не спросил, хочу ли я этого, готова ли я! Мужлан!
Лола почти что рыдала, между тем не переставая мыть посуду.
- Ты так мерзко храпишь, ты не даешь мне спать своим храпом! Ты оглушаешь меня своим нечеловеческим рыком и свистом. Даже заткнув уши, я отчетливо слышу, как ты храпишь!
Адольф дожевывал свой последний бутерброд и чему-то улыбался, глядя в окно.
- И, несмотря на свой возраст, ты до сих пор не пропускаешь ни одной юбки. Ты мерзкий, толстый, храпящий бабник! Я ненавижу тебя!!!
Адольф прожевал свой бутерброд и, допив уже остывший кофе, повернулся лицом к супруге. Лола мгновенно замолчала, на ее лице воцарилась блаженная умиротворяющая улыбка.
- Ты наелся, милый? едва слышно прошептала она.
Адольф улыбнулся ей в ответ во всю ширину своих необъятных щек и, кивнув головой, жестами показал Лоле, что все было очень, очень вкусно, и она замечательная жена, от которой он просто без ума, и он влюблен в нее как в первый день их знакомства.
Адольф был глухим. Вместе с Лолой они жили уже десять лет. До этого Лола дважды была замужем, но расставалась со своими мужьями, прожив с каждым не более месяца. Адольф был просто создан для нее, и все друзья Адольфа и Лолы могли поклясться, что более идеальную пару трудно себе и представить.
Что и не снилось нашим мудрецам.