8303
75
Мастер Сергей Портенков когда-то работал в Гомельском областном театре, а в свободное от работы время начал создавать вот такие произведения искусства из старых отработанных деталей и различных механизмов. Его коллекция включает самых разнообразных существ: изящных стрекоз, необычных рыб, удивительных жуков и многих других. Обитают столь футуристические особи в здании мотоклуба «Ночные волки». Первую же свою работу он построил в 2006 году для своего старого друга.
Стены, потолок, укромные места в бункере мотоциклистов буквально кишат такой живностью. Другая бы тут и не прижилась.
×
Слово «стимпанк» Портенков не знает, но ему это и не нужно. Показывая нам свои творения, обнадежил: «Возможно, так выглядит недалекое будущее». Каждое существо, хищно сверкающее гранями, имеет собственную историю, которая просто еще не наступила.
— Вот почему бы не подписать, например: этот сбит в Витебской области в 2032 году при таких-то обстоятельствах? И человек попадает в другой мир! Это только неведомо, когда этот монстр будет кем-то сбит! Или могу вставить аккумулятор, паровой двигатель, запустить химический процесс, да бог знает что сделать — в результате он живой, двигается, светится, сел на дозаправку...
— Вот почему бы не подписать, например: этот сбит в Витебской области в 2032 году при таких-то обстоятельствах? И человек попадает в другой мир! Это только неведомо, когда этот монстр будет кем-то сбит! Или могу вставить аккумулятор, паровой двигатель, запустить химический процесс, да бог знает что сделать — в результате он живой, двигается, светится, сел на дозаправку...
У этой армии терминаторов будет свой предводитель — он «в процессе», показывать пока нельзя. Но выглядит уже убедительно.
Создаваться все это может месяцами, если не годами. Сначала — в голове (Портенков сам точно не знает, как «оно» туда попадает). Потом — в виде растущей груды странных железок в ящике. Только когда ящик наполняется, можно приступать к сборке. В ее процессе все может еще десять раз поменяться: эволюция идет скачкообразно.
— Бывает, мы боимся своих фантазий, снов... А если взять и сделать — это же опупеешь, — объясняет Сергей, откуда берутся образы.
Создаваться все это может месяцами, если не годами. Сначала — в голове (Портенков сам точно не знает, как «оно» туда попадает). Потом — в виде растущей груды странных железок в ящике. Только когда ящик наполняется, можно приступать к сборке. В ее процессе все может еще десять раз поменяться: эволюция идет скачкообразно.
— Бывает, мы боимся своих фантазий, снов... А если взять и сделать — это же опупеешь, — объясняет Сергей, откуда берутся образы.
Но если образы приходят в голову к Портенкову сами, то найти для них правильное «железо» — задача сложная уже технически.
— Материал для меня очень важен, это как для художника палитра, кисти, краски, — говорит Сергей Портенков. — Только сложнее подобрать.
Косы, части мотоциклов и духовых инструментов, какие-то трофейные фрагменты с мрачной историей и совсем уж неведомые предметы — это материал для скульптур. Что-то Сергей подбирает сам на «специализированных» свалках, просто на улице. Все друзья знают: после разборки-сборки автомобильного двигателя осталась лишняя деталь — неси Портенкову. То же относится к старым музыкальным инструментам, бытовым приборам, иным металлическим устройствам... Но самые надежные поставщики — мотоциклисты.
Когда ящик наполняется, можно приступать к сборке. Главные инструменты — дрель и отвертка. Сварку или пайку скульптор не признает. Все сочленения должны быть «живыми», руки-ноги-хвосты — двигаться, пасть — открываться, зубы — щелкать, а глаза — гореть.
— Материал для меня очень важен, это как для художника палитра, кисти, краски, — говорит Сергей Портенков. — Только сложнее подобрать.
Косы, части мотоциклов и духовых инструментов, какие-то трофейные фрагменты с мрачной историей и совсем уж неведомые предметы — это материал для скульптур. Что-то Сергей подбирает сам на «специализированных» свалках, просто на улице. Все друзья знают: после разборки-сборки автомобильного двигателя осталась лишняя деталь — неси Портенкову. То же относится к старым музыкальным инструментам, бытовым приборам, иным металлическим устройствам... Но самые надежные поставщики — мотоциклисты.
Когда ящик наполняется, можно приступать к сборке. Главные инструменты — дрель и отвертка. Сварку или пайку скульптор не признает. Все сочленения должны быть «живыми», руки-ноги-хвосты — двигаться, пасть — открываться, зубы — щелкать, а глаза — гореть.
Уверяет:
— Любого из этих «персонажей» я могу разобрать по винтикам и собрать снова за пару часов.
Разбирать приходится при выездах на выставки. Произведя фурор, Портенков опять загоняет свою армию под землю.
— Любого из этих «персонажей» я могу разобрать по винтикам и собрать снова за пару часов.
Разбирать приходится при выездах на выставки. Произведя фурор, Портенков опять загоняет свою армию под землю.
— А вот это, например, что за штука? — вглядываемся во внутренности еще не собранного «насекомого», напоминающего жука-плавунца, росшего в очень агрессивном окружении.
Портенков так и эдак примеряет стальные перфорированные надкрылья (бывший барабан от «стиралки»).
— А хрен его знает...
— А хрен его знает...
Происхождение и назначение некоторых деталей скульптору неведомо, да ему и не очень интересно. Важно, как они вписываются в анатомию. Что-то надо будет зачистить и довести до блеска, что-то пойдет в дело строго в ржавом виде.
— Вот это кусок духового инструмента, — препарирует мастер полусобранного жука. — Это дворники от троллейбуса. Это мышка компьютера. Это часть стиральной машины. Эту сетку нашел на улице ржавую — решил, что богато смотрится. А это я не знаю что... Да зачем тебе это?
Вот это «богато смотрится» — важный критерий для Портенкова. Это качество может отыскаться у валяющейся в пыли ржавой железяки неизвестного происхождения.
Своей инженерной энтомологией Портенков занимается, сверяясь с образцами из нашего мира.
Вот это «богато смотрится» — важный критерий для Портенкова. Это качество может отыскаться у валяющейся в пыли ржавой железяки неизвестного происхождения.
Своей инженерной энтомологией Портенков занимается, сверяясь с образцами из нашего мира.
Внутри каждого могут быть секреты, которые не видны, не афишируются — как не афишируются внутренние органы живого существа. Они просто есть и тихо выполняют какие-то неведомые функции.
— Пойдем, покажу, — Портенков что-то поворачивает под брюхом одного из питомцев. Начинает тихо, но навязчиво тикать таймер. Что он отсчитывает, лучше не думать. Композиция называется «Легенда о мирном атоме».
— Пойдем, покажу, — Портенков что-то поворачивает под брюхом одного из питомцев. Начинает тихо, но навязчиво тикать таймер. Что он отсчитывает, лучше не думать. Композиция называется «Легенда о мирном атоме».
Кроме металла, может быть использована и органика. Например, у этого персонажа зубы примерно полмиллиона лет назад ползали по дну доисторического водоема. Это окаменевшие раковины неких моллюсков.
Пригодилась и немецкая трофейная люстра. Разошлась на хелицеры:
Пригодилась и немецкая трофейная люстра. Разошлась на хелицеры:
Вообще, внутренности этих «жуков», «ракоскорпионов» и прочих «мирных атомов» проработаны тщательно — даже несмотря на то, что их, возможно, никто никогда не увидит.
— Это друзья подарили, — Сергей Портенков проследил направление наших взглядов. — Называется «Делу время — потехе час».
Теперь Портенков готовится к ЧМ по хоккею.Скульптор не исключает, что удастся организовать экспозицию для гостей турнира. Что это будет — не говорит. Многие скульптуры еще не готовы, существуют только в голове. Вряд ли они будут напрямую связаны с хоккеем. Впрочем, пути эволюции по Портенкову неисповедимы.
Источник:
Ссылки по теме:
- Прям как у нас..., в демократическом обществе
- Резные картины из дерева (24 фото)
- Организмы, названные в честь известных персон
- Как отличить косиножку от паука
- Нашествие моли
Новости партнёров
реклама
Респект...